Минфин озвучил параметры обновлённого бюджетного правила: цена отсечения в $60 за баррель и фиксированный объём добычи нефти в 9,5 млн баррелей в сутки. Именно такая конфигурация, по оценкам ведомства Антона Силуанова, позволит ослабить рубль до нужного государству уровня. Между тем, в экспертных кругах и в самом правительстве у этой инициативы нашлись противники. Их, например, интересует, как бюджетное правило будет работать в условиях снижения экспорта и нефтяного эмбарго, которое Запад рано или поздно введёт.
О предложении включить в правило новый параметр — объём добычи (а также экспорта) углеводородов Силуанов говорил ранее. По его словам, в текущих условиях на нефтегазовые доходы казны будут влиять далеко не только цены на нефть, как это было в досанкционные времена. Прежде механизм бюджетного правила выполнял две основные функции. Во-первых, стабилизировал расходы бюджета на определенном уровне: в период благоприятной конъюнктуры их рост был ограничен, а когда котировки падали, траты не уменьшались, поскольку обеспечивались резервами Фонда национального благосостояния. Во-вторых, этот механизм позволял удерживать курс рубля в предсказуемых, корректируемых рамках.
Прежнее правило предполагало: если стоимость барреля на рынке превышала $44, то все сверхдоходы отдавали Центробанку, а он на них покупал валюту и золото для ФНБ. Если нефть опускалась ниже $44, и казна недополучала денег, их забирали из ФНБ. Санкции поставили крест на этой схеме: регулятор лишился возможности спокойно покупать валюту из-за заморозки резервов, кроме того, откладывать деньги в кубышку, когда самих денег все меньше, уже не получится. Не до жиру.
Между тем, по словам главы Минэкономразвития Максима Решетникова, вариант Минфина несет в себе очевидные риски для экономики. «Избыток валюты на рынке такой, что мы не сможем настолько сократить бюджетные расходы в условиях, когда у нас повышенная потребность в деньгах, с тем чтобы стабилизировать этим дополнительным спросом курс», – рассуждает министр.
Само по себе бюджетное правило необходимо, отмечает руководитель Центра развития энергетики Кирилл Мельников: оно позволяет обеспечивать стабильность расходов бюджета и курса рубля вне зависимости от изменения конъюнктуры цен на нефть. Кроме того, оно делает более эффективной политику ЦБ по таргетированию инфляции. Значит, возвращаться к нему нужно. Но как? Ведь копить резервы и проводить интервенции в долларах и евро нельзя из-за санкций. Конечно, можно копить в золоте и других драгметаллах, а также в «мягких» валютах дружественных стран – юане, индийской рупии, турецкой лире, дирхаме ОАЭ.
«Проблема в том, – поясняет Мельников, – что объём торгов соответствующими валютными парами относительно невелик. Например, 18 июля по паре юань/рубль он составил на Мосбирже 27,3 млрд рублей, тогда как по паре доллар/рубль – 87 млрд. Соответственно, даже если Минфин начнёт скупать юани на бирже в резервы, тем самым ослабляя рубль относительно юаня, это довольно слабо повлияет на курс рубля к доллару. Именно это имел в виду Максим Решетников, когда говорил, что доступные ЦБ валютные интервенции не способны в краткосрочной перспективе ослабить рубль».
Так что предложения Минфина по цене отсечения нефти и объему учитываемой добычи сложно применить на практике. Прямо сейчас вернуть бюджетное правило нельзя, нужно дождаться подстройки экономики и курса рубля к новым реалиям. На взгляд Мельникова, лишь к 2025 году российская экономика во многом уйдёт от использования доллара и евро во внешнеторговых расчётах, перейдя на торговлю в национальных валютах, что позволит эффективно использовать бюджетное правило и накапливать резервы.
Кирилл Мельников в комментарии для «МК»
